Филип Киндред Дик

Электрический муравей

* * *

В четыре часа пятнадцать минут по полудни, ТСТ, Гарсон Пул проснулся в своей больничной постели, зная, что он находится в больнице в трехместной палате. Вдобавок он осознал две вещи: во-первых, у него больше не было правой руки, и, во-вторых, он не чувствовал боли. Они дали мне сильное обезболивающее, сказал он сам себе, уставясь в дальнюю стену с окном, в которое был виден центр Нью-Йорка. Паутина, в которой стремительно носились и описывали круги машины и пешеходы, мерцала в лучах позднеполуденного солнца, и блеск этого стремящегося к закату солнца радовал его. «Оно еще не зашло, — думал он, — и я тоже жив».

Видеофон стоял на столе за кроватью. Поколебавшись мгновение, он набрал городской номер. Через минуту сто соединили с Луисом Дансменом — исполняющим обязанности директора Три-Плана в его, Гарсона Пула, отсутствие.

— Слава Богу, вы живы, — произнес Дансмен, увидев его — по большому толстому лицу Дансмена, испещренному оспинками, словно лунная поверхность кратерами, пробежала гримаса облегчения. — Я звоню повсюду.

— Я просто лишился правой руки, — сказал Пул — — Но с вами все будет в порядке. То есть я хочу сказать, они смогут приделать вам новую.

— Как долго я здесь нахожусь? — спросил Пул. Его беспокоило отсутствие докторов и медсестер, которые не суетились и не кудахтали вокруг него, пока он разговаривал по видеофону.

— Четыре дня, — ответил Дансмен. — А у нас все идет отлично. Мы получили заказы от трех самостоятельных полицейских систем. Все они находятся здесь, на Земле; две в Огайо и одна в Вайоминге. Хорошие солидные заказы с предоплатой в 1/З суммы и обычной трехлетней арендой с правом выкупа.

— Приезжай и забери меня отсюда, — произнес Пуд.

— Я не могу, пока вам не сделают новую руку.

— Это может подождать, — ему до боли хотелось вернуться в знакомую обстановку. Воспоминания о тортовой шумихе, нелепо маячившей на мониторе пилота, затаились где-то на задворках его памяти. Когда он закрывал глаза, он, снова видя себя на своей поврежденной машине, которая ныряла от одной машины к другой, причиняя по дороге огромный ущерб. Кинетические ощущения… он сморщился при воспоминании о них.

«Кажется, мне повезло» — сказал он сам себе.

— А Сара Бентон тоже там с тобой? — спросил Данснен.

— Нет.

Конечно, его личная секретарша — если принимать во внимание только деловые отношения — кружилась бы вокруг него, заботясь о нем ограниченно, по-детски. Ему подумалось, что все крепко сложенные женщины любят заботиться о других. Они опасны — если они упадут на вас, то они могут вас убить.

— Может быть, это как раз то, что случилось со мной, — сказал он вслух. — Может быть, Сара упала на меня в моей машине.

— Нет, нет. Оборвалась веревка в руле твоей машине во время оживленного уличного движения в час пик, и ты…

— Я помню.

Он повернул голову в сторону открывающейся двери палаты. В дверях появился одетый в белое доктор и две одетые в голубое медсестры. Они направились к его кровати.

— Поговорим позже, — сказал Пул и повесил трубку видеофона, затем глубоко и выжидательно вздохнул.

— Вам еще не следовало разговаривать по видеофону, — произнес доктор, изучая его электрокардиограмму. — Мистер Гарсон Пул, владелец Три-План Электроникс, где производится самоопределяющее метатепьное оружие, которое выслеживает свою жертву в радиусе тысячи миль, реагируя на уникальные импульсы головного мозга. Вы удачливы, мистер Пул. Но вы не человек, мистер Пул, вы — электрический муравей. них.

— О, Господи, — ошеломленно вымолвил Пул.

— Таким образом, мы не можем лечить вас здесь, после того, как мы выяснили, кто вы. Конечно, мы выяснили это, как только исследовали вашу раненную правую руку. Мы обнаружили электронные компоненты, а затем сделали рентгеновское исследование вашего тела, что подтвердило нашу гипотезу.

— Что такое «Электрический муравей»? — задал вопрос Пул. Но он уже знал ответ, он смог расшифровать термин.

— Органический робот, — ответила медсестра.

— Понятно, — сказал Пул, и его тело покрылось холодным потом.

— Так вы не знали, — догадался доктор.

— Нет, — покачал головой Пул.

— Электрические муравьи поступают к нам примерно раз в неделю, — пояснил доктор. — Они попадают сюда либо в результате дорожно-транспортного происшествия, как вы, либо приходят добровольно.

Это те, которым, как и вам, никогда не говорили, кто они, которые жили рядом с людьми, веря, что они сами тоже являются людьми. А что касается вашей руки, — он замолчал.

— Забудьте о моей руке, — взбешенно произнес Пул.

— Успокойтесь, — доктор склонился над ним, внимательно вглядываясь в его лицо. — Больничный корабль отвезет вас в место, где вам починят или заменят руку за приемлемую плату, которую вы внесете сами, если у Вас нет владельцев, или ваши владельцы, если таковые имеются. В любом случае вы вернетесь на свое рабочее место в Три-План и будете работать, как и раньше.

— Но теперь я знаю, — сказал Пуд. Его волновал вопрос о том, знал ли Дэнсман, или Сара, или еще кто-нибудь в фирме. Купил ли его кто-то из них или может быть они все вместе? А, может быть, они его создали?

Я был всего лишь подставным лицом, сказал он сам себе, и я никогда не управлял компанией. Это было иллюзией, которую имплантировали в мой мозг, когда меня создавали, вместе с иллюзией о том, что я живой человек.

— Прежде, чем вы отправитесь в службу ремонта, не могли бы вы оставить чек в регистратуре?

На что Пул ядовито заметил;

— О каком счете может идти речь, если вы здесь не лечите муравьев?

— Счет за наши услуги, до тех пор, пока мы не узнали, — ответила медсестра, — Пришлите счет мне или моей фирме, — сказал Пул в бессильной злобе. С большим усилием ему удалось сесть; перед глазами все плыло, пошатываясь, он ступил с кровати на пол. — Буду рад вас покинуть, — сказал он, принимая вертикальное положение. — И спасибо вам за человеческое отношение.

— И вам спасибо, мистер Пул, — сказал доктор, — или, скорее, я должен сказать просто Пул.

В службе ремонта ему заменили руку.

Его новая рука оказалась замечательной; он долго изучал ее, прежде чем разрешил техникам установить ее. Она выглядела живой, она и была таковой на поверхности: настоящая кожа покрывала настоящую плоть, настоящая кровь текла по венам и капиллярам. Но подо всем этим светились провода, электрические цепи и другие компоненты — все очень маленького размера. Вглядываясь в запястье, он мог видеть волновые клапаны, моторы, лампочки — тоже все очень маленькое. Запутанно. Рука стоила сорок фротов — недельная зарплата, по крайней мере была, когда он снимал эту сумму с платежной ведомости компании.

— Даете ли вы гарантию? — спросил он техников, когда те соединяли руку с телом.

— Девяносто дней — части и работа, — сказал один из техников, — если не подвергнете ее необычным видам повреждения или не повредите намеренно.

— Звучит, как смутное предположение, — ответил Пул.

Техник, мужчина — все они были мужчинами — спросил, оглядывая его с интересом.

— Вы были озадачены?

— Ненамеренно.

— А сейчас намеренно?

— Вот именно.

— А знаете, почему вы ни о чем не догадывались? Тогда и теперь должны были быть звуки — щелкание и жужжание, — исходящие изнутри вас.

Вы ни о чем не догадывались, потому что вы были запрограммированы не замечать этих звуков. Теперь у вас будут трудности, когда Вы начнете выяснять для чего и для кого вас сделали.

— Раб, механический раб, — пробормотал Пул.

— Но это было забавно.

— Моя жизнь была хороша. Я много работал, — сказал Пут. Он заплатил ремонтникам их сорок фрогов, пошевелил своими новыми пальцами, проверил их, поднимая различные предметы, такие маленькие, как монеты, и затем ушел. Десять минут спустя он был на борту общественного корабля, на пути домой. День был в полном разгаре.